Выпускница ОГУ Екатерина Ройба известна в ученом мире своими исследованиями последствий землетрясения на Фукусиме и диссертацией по проблемам репарации поврежденной радиацией клетки в Университете Хиросимы. Сейчас девушка занимается разработкой новых методов экспресс-биодозиметрии в Нью-Йорке.
Любознательная и смышленая, Катя мечтала заниматься наукой с детства.
— Мне не было и пяти лет, когда я спросила маму, что значит быть ученым. Она ответила: «Это очень сложно». А я сказала, что буду ученым, — вспоминает Екатерина Ройба. — Мечтала, чтобы мне подарили микроскоп, представляла, как выглядят растения и насекомые под большим увеличением. Часами рассматривала картинки в большой и красивой энциклопедии по биологии, читала про животных, про то, как открывали вакцины и антибиотики…
Родители-музыканты любили свою дочку и старались, несмотря на скромный семейный бюджет, развивать ее во всех направлениях. Девочка семь лет занималась балетом, спортивным плаванием и вокалом, играла на пианино и училась театральному мастерству, а по субботам ходила в лицей информационных технологий на лекции по физике и программированию. Из школьных предметов ей больше всего нравилась биология, особенно задачи про хромосомы. Даже самые сложные Катя решала в уме. Поэтому при поступлении в вуз выбрала отделение микробиологии на химико-биологическом факультете ОГУ. В надежде, что эта специальность откроет путь к генной инженерии. Так оно и случилось.
По предложению директора Японского информационного центра ОГУ Людмилы Докашенко энергичная и целеустремленная выпускница, уже работавшая на кафедре физики, приняла участие в обменной программе правительства Японии. Конкурс был высоким — порядка 10 человек на место. После собеседования в посольстве Екатерине предложили стать исследователем в любом вузе Японии по любой специальности на срок от одного месяца до трех лет.
— Я попала в очень авторитетный научный коллектив, который специализируется на изучении аномалий деления клеток после радиации и на создании клеточных линий, которые не отличаются от клеток людей с генетическими заболеваниями, — рассказывает Екатерина Ройба. — Мы работали с раковыми клетками, облучали их, смотрели, какие генетические механизмы нарушаются и почему клетка не делится нормально. Было тяжело. Я тогда очень устала, даже заболела. Долго лечилась, но не прекращала работать ни на минуту.
После стажировки в Японии Екатерина полтора года работала по специальности в Хабаровском НИИ, в лаборатории вирусных гепатитов и СПИДа. Вернуться в Японию в 2013 году заставило письмо от коллег из Страны восходящего солнца: «Мы помним, как тебе было интересно учиться у нас. Не хочешь ли приехать еще? Мы не выкинули твои тапочки, они еще здесь, на входе в лабораторию».
— В Японии при входе в помещение снимают уличную обувь, — поясняет Екатерина. — Перед лабораториями всегда стоят тапочки в ряд. Когда человек уходит, место его тапочек занимает сменная обувь нового сотрудника. Мои тапочки, помню, были ужасные, очень грязные: я забывала их снимать и ходила в них по улице иногда. Было неудобно, что тапки вот так два года там простояли. И их не выкинули… Сомневалась долго: страшно было уезжать из России на четыре года, переживала за сдачу экзамена, за жизнь в чужой стране. Но дома особых перспектив не было, а в Японии я могла получить профессию генного инженера — исполнить детскую мечту. Мама поддержала, и я поступила в японский университет.
Екатерина Ройба оказалась в группе начинающих ученых из многих стран мира, включая Японию, Англию, Францию, Вьетнам, Бразилию, Африку и США. Они обучались экстренной медицинской помощи пострадавшим в результате облучения, методам его измерения, предсказанию миграции радиации в разных средах, работе с людьми для координирования срочной эвакуации больших населенных пунктов, способам предотвращения паники.
— Мы посещали разрушенную цунами Фукусиму и ядерные заводы рядом с Токио, смотрели устройство и типы реакторов, — рассказывает Екатерина. — Были на заводе, где разрабатывают персональные дозиметры. Один раз нам позволили спуститься в специальных скафандрах очень глубоко под землю к реактору. Мы учили друг друга нашим родным языкам, произношению и культуре. Все очень подружились, но политику в разговорах никогда не затрагивали.
Екатерина работала над диссертацией под руководством профессора Матсууры в лаборатории Института радиационной биологии и медицины Университета Хиросимы. Институт открыли сразу после взрыва ядерной бомбы, которая стерла Хиросиму с лица земли во время Второй мировой войны. Главный вопрос, на который молодой ученый из России пыталась ответить в своей научной работе: почему клетки разных людей по-разному реагируют на одинаковую дозу облучения?
На последнем курсе Екатерина Ройба отправилась в Институт радиационной безопасности в Париже, в лабораторию Мишеля Бургиньона. Ей было важно проверить гипотезу французского исследователя, который предполагал, что на индивидуальную радиочувствительность влияют не только изменения в структуре белка, но и его пространственное положение в клетке.
После защиты диссертации в 2017 году Катя стала специалистом в области молекулярно-генетических механизмов, лежащих в основе репарации повреждений ДНК, внесения точечных мутаций в гены радиочувствительности, создания линий стволовых клеток для изучения аномалий клеточного цикла, а также в области радиационной цитогенетики и анализа хромосом.
Российско-японского ученого приняли на работу в Колумбийский университет в Нью-Йорке, в Центр изучения радиации при Департаменте радиационной онкологии.
— Мы занимаемся разработкой новых методов экспресс-биодозиметрии на случай взрыва бомбы или террористического акта в большом городе, — делится Екатерина. — Сейчас у меня нет научного руководителя, я полностью отвечаю за эксперименты, их продуктивность и отчетность. В нашей группе трое русских, так что регулярно разговариваю на родном языке.
Английский оренбурженка тоже активно совершенствует. Она научилась быстро писать статьи и отчеты на английском, делать презентации. Планирует стать лектором в университете.
В свободное время Екатерина путешествует. Недавно плавала с акулами в открытом море и забралась на вулкан. Мечтает увидеть пустыню и побывать на Тибете. А еще — увидеть северное сияние и черный пляж в Исландии, вступить в клуб скалолазания и научиться погружаться с аквалангом, чтобы исследовать самые необычные уголки нашей планеты.
Екатерина Ройба признается, что в любом уголке планеты вспоминает родной ОГУ, преподавателей, друзей и соседей по общежитию.