Дети войны… Они воспитывались трудом и доблестью. Рано взрослели и заменяли своим братьям и сестрам погибших родителей. Именно дети, рожденные в 1928-1945-е годы, помогли удержать, а затем и полностью восстановить разрушенное врагом хозяйство страны. О том, какими были ребятишки тех лет, и что им пришлось пережить, нам рассказывают фотографии. Один из снимков, полученных редакцией накануне Дня Победы, положил начало новой рубрике «Фотография с историей». Если у вас, уважаемые читатели, сохранилась черно-белая детская фотография, сделанная в 1941-1950-е годы, значит, вы можете стать героями нашего нового проекта.
Жительнице Оренбурга Татьяне Ивановне Татарниковой 83 года. Перебирая семейный архив, женщина наткнулась на старую фотографию. На ней запечатлен 3 «А» класс Добринской школы Александровского района. Фото сделано в 1947 году.
Немного помятый, слегка пожелтевший снимок передает все страдания и тяготы, с которыми пришлось столкнуться его героям.
Возраст ребятишек на фото разный. Но все они школьники. Им по 9-12 лет. В центре — учительница Мария Федоровна Веркашанцева.
В руках у некоторых ребятишек учебник «Родная речь» — прихватили с собой, чтобы показать, что они примерные ученики. Татьяна Ивановна всматривается в лица одноклассников и вспоминает.
— У каждого из нас помимо фамилии кличка была. С ней и жили. Вот Николай Гладышев. Его Свистуном звали, потому что он всегда насвистывал какую-нибудь мелодию. Во втором ряду Коля Чесноков стоит. Он не выговаривал некоторые буквы и вместо «рыба» говорил «брыба». Так мы его и звали Брыбой. А он потом в люди вышел, баянистом стал. Рядом с ним Сашка Рязанов, он потом у нас в колхозе председателем работал, — рассказывает пожилая женщина.
Фотограф в небольшом селе в 1947 году — явление редкое. Не каждый районный центр мог себе позволить такую роскошь. В Добринке фотограф появился поздней осенью. Приехал из города по приглашению одного из школьных учителей, которому доводился родственником. Приезд наделал много шума. Сфотографироваться мечтали все, особенно дети. Для многих из них снимок в школьном дворе стал самым первым в жизни. Каждый хотел выглядеть достойно, как артист. Вот только одежонки подходящей не было.
— Одна юбка на все случаи жизни. Все самотканое. Наша мама из овечьей шерсти сучила пряжу, а потом на прядильном станке ткала полотно из этих нитей. Из получившейся материи шила пальто. Вот в нем я и запечатлена на фотографии. На голове грубый вязаный платок, на ногах «суровые» шерстяные чулки и валенки. Все мы выглядели одинаково, — вздыхает Татьяна Ивановна.
Сколько стоила школьная фотография, ветеран не помнит, но знает, что это было недешево. Без ведома матери она еще с двумя своими сестрами сфотографировалась. А когда пришло время оплачивать снимки, денег, разумеется, не хватило.
— Мы с сестрами в рев дались. Орем в три голоса. Маме ничего не оставалось, как занять денег у соседки и расплатиться с фотографом, — вспоминает героиня фотографии.
Отец Татьяны Ивановны Татарниковой ушел на фронт в 1941 году, а через год погиб в Белоруссии, оставив жену с тремя дочками на руках. Девчонки питались паренной в чугунках свеклой, морковью да тыквой. Хлеб-бабка из рубленой картошки с добавлением горсти муки роскошью считался. Но несмотря ни на какие трудности, Татьяна Ивановна окончила школу, потом педагогическое училище. Работала педагогом, затем библиотекарем. Воспитала троих сыновей. Внукам радуется.
И вместе с ними приезжает из Оренбурга в Добринку проведать могилы предков. Там и детство вспоминает, которое запечатлел на снимке приезжий фотограф.
Все ребята, которых снял фотограф, уже умерли. Из одноклассниц Татьяны Ивановны Татарниковой в живых остались только пятеро девчат.
Людмила Яковлева.