Магинур Хусаинова живет в селе Сакмара. Она потомственная вязальщица. Невозможно сосчитать, сколько теплых пуховых платков и ажурных паутинок петелька за петелькой создала эта женщина за свою жизнь. Она делится основами мастерства и секретами определения качества пуховых изделий с читателями нашей газеты.
Ну надо же какое совпадение! Вхожу в избу пуховницы и слышу по радио песню «Оренбургский пуховый платок».
— Эта песня, — говорит Магинур Хусаинова, — наш гимн. Раньше часто длинными зимними вечерами мы сидели, вязали платки, а с пластинки, поставленной на патефон, лился задушевный голос Людмилы Зыкиной. И на душе становилось теплее…
Пуховязанию Магинур научилась от своей матери еще совсем девчонкой. Время было тяжелое, послевоенное, и надо было помогать родителям. Отец, вернувшись с фронта, работал на элеваторе. Там же трудилась мать. А в семье, кроме Магинур, было еще двое детей.
— Когда связала первый платок? — переспрашивает мастерица. — Кажется, в пятом классе. Он мне запомнился не только тем, что был первым, но и потому, что, уже связав, я пролила на него чернила. Представляете, какое было горе! Но ничего, отстирали, хотя, конечно, следы остались, и платок продали за полцены.
После окончания школы Магинур пошла работать в артель. Из Оренбурга туда привозили пряжу и связанные на машинке середки платков. А мастерицы вручную вывязывали каймы с зубчиками. Это были так называемые сборные платки.
— И сколько же вы зарабатывали? — спрашиваю.
— За один платок платили девять рублей, а норма была — пять штук в месяц. Вот и считайте. Перевыполнение плана не поощрялось. Полагали, что это идет в ущерб качеству. Поэтому приходилось лукавить: сверхплановую продукцию приписывать соседке. Ну и конечно, вязать платки для индивидуальной продажи.
— А какие платки вы вязали: белые или серые?
— Белые. Их еще паутинками называют. Они из белого козьего пуха, ажурные и очень тонкие. А серые называют шалями. Они толстые и очень теплые. И времени на их вязку уходит больше. Я-то в основном паутинками занимаюсь. Зовут меня потому не просто платочницей, а ажурницей, — рассказывает Магинур.
И показывает свое очередное изделие.
— Вот эта паутинка почти готова. Осталось только помыть ее в теплой воде и растянуть на пяльцах — так мы называем четырехугольную раму, утыканную нержавеющими гвоздями. Но растягивание — последнее и самое приятное дело. До этого вязка, а еще раньше —
перебирание козьего пуха, отделение его от волоса, выческа специальными металлическими гребнями, перепускание, прядение, скручивание пуховой нитки с шелком. Работа кропотливая, тонкая, утомительная.
— А на чем вы прядете? На прялке?
— На прялке нить получается не очень ровная, поэтому предпочитаю прясть на веретене.
— Часто приходится слышать про запрядные платки. Что это такое?
— Запрядные? Это такие, в которых пух сразу на шелковую нить запрядывается. Такой платок хорош до первой стирки. Потом пух с шелковой нитки слезает. На самом деле, пуховую нить надо прясть отдельно, а потом скручивать с шелковой.
— Как можно определить: запрядный платок или нет?
— Надо покрутить пальцами пух в середине платка и приподнять его на весу. Платок должен удержаться и не упасть, каким бы он ни был тяжелым. С серым платком сложнее. Чтобы распушиться, ему требуется время. Поэтому обычно, прежде чем предложить изделие на продажу, пуховница сама немного носит его. Особенно хорошо пушится платок, когда идет снег. Некоторые перед продажей растрепывают и раздергивают пух — на первый взгляд, платок кажется красивым, но на самом деле — пшик. И еще один совет: прежде чем купить шаль, вытяните одну петлю и посмотрите, сколько в ней хлопчатобумажных нитей. Обычно на две нити «бумаги» приходится одна нить пуха. Если «бумаги» больше, то пуха в платке мало, и он может не распушиться. Кстати, когда обмывают покупку, то поднимают тост за то, чтобы платок распушился сразу!
— Меняется ли мода на пуховые платки?
— Ну сами-то платки из моды никогда не выходят, но формы их меняются. Когда-то популярными были паутинки в виде косынки, сейчас хорошо идут палантины, особенно с чередующимися черными и белыми полосками. И носят их по-разному. Особый местный изыск — надевать платок зубчиками вперед и высоко взбивать середину.
— А узоры?
— Узоров великое множество. И каждая пуховница старается хранить секрет своего узора. Поверье есть — поделишься с кем-либо своим узором, и он убежит от тебя — платки больше не зададутся. Вот смотрите внимательно, этот узор называется решетка, а этот — рыбки, а этот — ягодки. Есть еще кошачьи лапки, трилистик, горошек. Я, когда где бываю, все замечаю и запоминаю узоры — и с тюля, и с покрывала, и со скатерти. Хотя воплотить их бывает сложно.
— У вас на табуретке черный кусок материи лежит. Для чего это?
— Чтобы проверять узоры. На темной ткани серо-белая паутинка смотрится лучше, узоры и петли видны четче. И всем советую ходить на рынок за паутинкой с темными очками. Если товара много, то он глаза слепит, и тогда трудно выбрать.
— А как за паутинками надо ухаживать? Они ведь белые и быстро пачкаются…
— Стирать надо. Два раза сполоснуть в теплой воде, можно с порошком, стряхнуть и повесить на дверь или на веревку. Сильно не отжимать. Идеально, конечно, растянуть на пяльцах. Ну и конечно, никаких отбеливателей. Пух может вылезти, да и цвет получится мертвым, ненатуральным. Летом лучше всего хранить паутинки в закрытых стеклянных банках, чтобы моль не добралась.
— Наверняка у вас есть самый любимый платок…
— В каждый из них вкладываешь душу и поэтому каждый по-своему дорог. Нам говорили, что наши платки очень ценятся за рубежом. А в Японии их на стенку вешают для красоты, как у нас ковры. Но мне лично дорого воспоминание, связанное с пребыванием в Сакмаре Иосифа Кобзона. Когда он в начале 1970-х годов выступал в местном Доме культуры, в качестве подарка ему преподнесли связанный мною платок. Приятно сознавать, что он согревает кого-то из близких знаменитого певца.
Магинур Хусаинова уже давно на пенсии, но любимое дело не бросает. Оно и удовольствие приносит, и доход дополнительный.
Виктор ПОГАДАЕВ.