Трудоголики поневоле

Прошлый год, проведенный на удаленке, не прошел ни для кого зря. Многие поняли, что можно продуктивно трудиться не в офисе, а дома на диване, на даче или в деревне у бабушки. Главное — чтобы Интернет был. Да и работодатели это приняли, потому что нет особой разницы в том, за каким компьютером, рабочим или домашним, сидеть. И вслед за возможностью работать удаленно возник вопрос: «А не резонно ли сократить рабочую неделю до четырех дней?»
Впервые об этом еще в 2019 году заговорил Дмитрий Медведев, выступая на сессии Международной организации труда в Женеве. По его словам, постоянная погоня за успехом и высокими результатами вызывает у людей усталость, хронический стресс и, как следствие, ухудшение здоровья. А это приводит к снижению производительности труда, ведь чем больше люди отдыхают, тем больше у них сил, тем активнее они начинают работать и приносить результат.
И, знаете, я на собственном примере могу это подтвердить. Рабочий день журналиста не нормирован: то в выходные работаешь, то вечером и ночью, то из командировок не вылезаешь. А когда сдается номер газеты, уж вообще никто не считается со временем — надо успеть в срок! Не знаю, как в других изданиях, а наше руководство еще лет 10 назад ввело меры физическо-психологической поддержки для журналистов: во-первых, свободный график, а во-вторых, дополнительная оплачиваемая неделя к отпуску. И что вы думаете, мы стали хуже работать? Нет! Газета от такой заботы только выиграла!
Вроде бы все ясно: уменьшение рабочей нагрузки – это хорошо, но дискуссии о четырехдневной рабочей неделе так и не затихают: люди, занимающие ответственные посты, почему-то уверены, что мы не готовы к сокращению рабочего времени. Такие выводы рождают у меня странные ассоциации: работодатели, будто античные рабовладельцы, переживают, как бы рабы от безделья не пошли пьянствовать и громить дворцы.
Вспомните, более 100 лет назад так же боялись и восьмичасового рабочего дня. Народ уверяли, что экономика этого не выдержит, пугали всех тотальной нищетой и смертью от голода. И что же? Время показало, что сокращение рабочего времени — это благо, причем не столько социальное, сколько экономическое. Даже самые прожженные капиталисты признали выгоду уменьшения рабочего дня. Например, Генри Форд, крупнейший производитель автомобилей, ввел на своих заводах восьмичасовой рабочий день аж в 1914 году. И, уж конечно, он сделал это не из гуманных соображений. Решился на эксперимент. И нововведение оказалось эффективным — за два года оборот его компании увеличился вдвое.
Уже несколько десятилетий весь мир живет при 40-часовой рабочей неделе. За это время по планете прошли многочисленные технические революции, а нам все твердят, что мы не готовы к преобразованиям. Говорят, мир еще недостаточно автоматизирован для четырехдневной недели. Хотя в Германии, Дании, Швеции, Нидерландах уже сегодня люди работают меньше 30 часов в неделю, и с производительностью там все хорошо. Может, как раз именно поэтому?
А у нас как? Сначала человека заваливают работой, потом отчетами об этой работе, не дают головы от стола поднять. О какой оптимизации рабочего процесса может идти речь? А как только появляется возможность чайку попить, как только работники позволяют себе ненужную болтовню в курилке, так сразу и идеи рождаются, и мысли инновационные приходят в голову, и силы, движущие вперед дело, появляются. Потому что голове и рукам нужен отдых для того, чтобы лучше работать.
А, глядишь, был бы рабочий день не восемь, а шесть часов, народ, может, пошел бы в музеи, в театры, на танцы, повел бы детей в кинотеатры или на лекции по истории искусства, или изучать языки бы всей семьей начали, а не тупо запили, как считают некоторые.
Сейчас, увы, никто не видит ничего ужасного в работе по 12 часов в день. А разве это нормально? Кто-то даже с гордостью называет себя трудоголиком. Ну да, большинство россиян и есть трудоголики — трудоголики поневоле. Ведь прожить на 15 000 рублей непросто, а если еще тебе постоянно напоминают, что «никого не держим» и «на ваше место уже очередь стоит», хочешь не хочешь, будешь и задерживаться, и в выходные работать, и на дом отчеты брать. Грустно, товарищи, грустно.

Говорят, что сокращение рабочего времени — это утопия, что мы никогда к этому не придем. А мне все-таки верится в прогресс! И в производстве, и в умах чиновников.
 
Галина Широнина. 

Добавить комментарий