Все меньше остается рядом с нами тех, кто помнит фронтовые будни Великой Отечественной и тяжкий труд в тылу, кто пережил войну ребенком и восстанавливал страну из руин. Мы слушаем эти голоса истории и покрываемся мурашками, представляя, что пришлось пережить женщинам, мужчинам, девчонкам и мальчишкам.
«Я помню первый день войны. И очень хочу, чтобы молодежь знала, как мы жили тогда», — обратилась к нам по телефону жительница Сорочинска Нина Яковлевна Жильцова. Этой удивительной женщине 91 год. Специально для читателей нашей газеты Нина Яковлевна от руки записала свои воспоминания и размышления о жизни и прислала в редакцию в почтовом конверте. 18 листов формата А3, исписанных с двух сторон! И о фотографиях позаботилась — попросила дочь Ольгу выслать нам снимки по электронной почте. К сожалению, режим изоляции пока не позволяет нам навестить Нину Яковлевну. Но мы обязательно это сделаем, как только эпидемическая обстановка в нашем регионе нормализуется.
«В июне 1941 года мне было 13 лет. Мы жили в Белоруссии, в городе Витебске. Война для меня началась, когда над нашими головами полетели чужие самолеты с черными крестами на крыльях. Налеты совершались часто. О приближении атаки сообщали черные репродукторы, установленные на улицах. Из них по несколько раз в день звучали страшные слова: «Внимание, граждане! Воздушная тревога!» И мы все бежали прятаться в землянку, которую взрослые выкопали прямо рядом с домом и называли бомбоубежищем.
Уже через несколько дней войны все дети нашего двора знали, как себя вести во время вражеских налетов. И сумочку с документами, в которых написано, кто есть кто, нас научили с собой брать. На случай, если в суматохе дети потеряются, по документам можно было определить, что делать с ребенком дальше.
6 июля 1941 года отец сообщил, что мама с нами, тремя детьми, должна эвакуироваться. Я старшая, мне 13. Сестре девять лет, брату — шесть.
— Поехать на восток надо ненадолго. Вот остановим германца, и вернетесь домой, — уговаривал нас отец.
Даже брать с собой ничего не разрешил. Только самые необходимые вещи и документы».
Путь на восток
«На вокзале папа долго и серьезно наказывал мне помнить, чье у меня отчество, и быть матери первой помощницей. Потом нас загрузили в товарные вагоны с трехъярусными полками. Отец успел написать мелом на нашем вагоне «Счастливо! С Богом!», и поезд тронулся. Тогда никто из нас не знал, что мы уезжаем из родного города навсегда. Да и не думали об этом, потому что было очень страшно. Взрослые говорили, что немецкие самолеты догоняют и бомбят все поезда, идущие на восток. Нас от этой участи, наверно, спасли гроза и сильный дождь.
27 июля около 100 эвакуированных прибыли из Белоруссии в Куйбышевскую область».
Новая жизнь
«Мы с мамой приглянулись одной женщине. Она сказала, что ее зовут тетка Нюрка, и пригласила нас на постой. Потом начала расспрашивать, кто мы и откуда. Пока мама соображала, как нас представить, мой младший брат Петр выпалил:
— Меня Петром зовут. Мама у нас Екатерина. Сестра Вера. Другая сестра — мамина помощница, пионерка.
Тетка Нюра так и стала меня звать — «пиянерка». Ей очень нравилось, что я всегда ходила с красным галстуком на груди.
Мама наша была образованным человеком, она семь классов гимназии окончила. Мама решила, что нельзя добрую и сердечную женщину называть теткой Нюркой, и предложила нам звать ее тетушкой Нютиком. Ох, если б видели, какое впечатление произвело такое обращение на нашу хозяйку!
Тетушка Нютик нас не обижала. Она по национальности мордовка была, говорила как-то по-особенному. Например, словами «Мил дружка садовый яблочко осиновая сласть!» она хотела привлечь чье-то внимание. Просьба вскипятить чайник из ее уст звучала как «Свари кипятки!». Помыть голову тетушка Нютик рекомендовала словами «Иди виски мыть!». А нашего брата Петра как единственного мужчину в семье хозяйка называла «сосновый дуб».
Я же была для нее «пиянерка-письмописец». В мои обязанности входило читать тетушке Нютику письма с фронта от ее сына и писать ему ответы. Она совсем неграмотной женщиной была. Даже в военкомат я ее сопровождала, когда вызывали по надобности. К началу войны я окончила пять классов русской школы, читала и писала очень хорошо. Грамоте меня бабушка еще в пять лет обучила. Вместе с ней мы читали книги Пушкина. Бабушка говорила, что это лучший способ выучить русский язык. Наверно, она права была.
Сын тетушки Нютика писал ей очень хорошие письма. Начинал всегда так: «Матушка Анна-Ванна, пишет Вам Ваш окаянный неслух по имени Максим…»
Постепенно мы освоились в селе. В трудные минуты помогала мамина любимая белорусская поговорка «Не дорога ешка, дорога потешка!».
Школа жизни
«1 сентября 1941 года я пошла в шестой класс. Школа стала для меня вторым домом. Я считалась старшеклассницей. Как и у других ребят, у меня было много обязанностей — печку топить, золу выгребать, дрова и кизяк таскать, воду ведрами носить из единственного колодца, который посреди улицы был. Летом на коромыслах носили, зимой — на санках возили. Сейчас даже и не верится, что мы, дети, справлялись со всем этим, с керосинками не боялись управляться: вымоешь стекло, заправишь, зажжешь фитиль и к потолку подвесишь. И никто не думал, что это опасно и нельзя делать детям.
И еще одна очень ответственная миссия была у нас — читать сообщения Совинформбюро в газетах и пересказывать их неграмотным людям без ошибок. Помню, как осенью 1941 года прошел слух, что Сталин вместе с патриархом облетел Москву с иконой. Жители села спрашивали у меня, у девчонки, правда ли это. И все просили из газеты прямо зачитать. И, не стесняясь, молились.
В школе нас кормили супом из картошки и крупы в обед. «Крупинка за крупинкой гоняется с дубинкой», — так мы характеризовали тот суп. Но и ему радовались.
В военные годы у нас появились новые уроки. Военком учил обращаться с оружием, агроном рассказывал, как растить хлеб, фельдшер объясняла правила оказания первой помощи в разных ситуациях.
Помню, как мы уговорили директора школы отметить Новый год. В селе такого праздника не знали в те годы, а мы-то городские были. Елки, конечно, не нашлось в степи. Вместе с учителями мы принесли в школу клен. Нарезали из бумаги цепочки, наклеили корзинки из бумаги. Украсили свой клен как смогли. Потом родители предложили в бумажные корзинки положить печеную картошку. Красиво получилось, вкусно и очень весело».
Гражданка Советского Союза
«В ноябре 1943 года меня приняли в комсомол. Тогда это считалось большой честью. Каждое поручение мы считали прямо-таки военным заданием.
Когда мне исполнилось 16 лет, я одна из немногих в селе паспорт получила, потому что колхозникам тогда паспорта не давали. Я очень волновалась. Когда в кабинет заходила, даже тряслась. Но начальник отдела по выдаче паспортов оказалась очень чутким, добрым человеком. Она усадила меня рядом и долго расспрашивала, как мы живем, что я делать умею. Вместе с паспортом она вручила мне направление на работу на базу нефтеразведки, которая находилась рядом с поселком, в котором мы жили. Радости не было предела. По этому поводу мама и тетушка Нютик даже праздник устроили, подружек моих пригласили».
Трудовая биография
«В нефтеразведке мне поручили собирать взносы в Фонд обороны страны. Выдали ведомость с фамилиями. Каждый работник подходил ко мне после зарплаты, отдавал часть денег и расписывался в ведомости. Первыми пришли руководители, за ними и остальные потянулись. К полудню у меня приличная сумма накопилась. А я даже не знала, что с ней делать: никогда в своей жизни столько денег не видела. Спасибо бухгалтеру. Она научила меня раскладывать купюры по стопочкам и считать. Четыре дня я взносы собирала, итоги подводила, в банк деньги сдавала. Очень ответственно относилась к поручению. А потом вместе с нефтяниками и геологами радовалась, когда в их адрес пришла благодарственная телеграмма от начальника из Куйбышева.
Всю жизнь потом я проработала в объединении «Куйбышевнефть». Как пришла туда в войну, так и осталась».
Миссия выполнена
«Несколько лет назад я получила письмо от ученицы 5 «В» класса Лены Рыжовой. «Нам даже представить трудно, что Вам пришлось пережить. Очень интересно, что Вы чувствовали, когда узнали о войне, как пережили то страшное время…» — написала мне незнакомая девочка. Думаю, что, отправив письмо в газету «Оренбургская сударыня», я ответила на вопросы Леночки».
Нина Яковлевна Жильцова — несовершеннолетний труженик тыла, вдова солдата Великой Отечественной войны, мать, бабушка и прабабушка.
